Книга Шпионаж: война без тыла и фронта - Игорь Григорьевич Атаманенко

в мое время для внешней разведки важнейшим из искусств являлось умение добыть деньги, чтобы заплатить своей закордонной агентуре, то есть иностранцам, которые работали в нашу пользу.

Ей (разведке) нужны были такие ребята, которые изначально имели четкое представление о маркетинге, менеджменте, других нюансах мира капитала, а также об уловках, к которым прибегают западные предприниматели, чтобы уйти от уплаты налогов. Почему? Да все потому, что разведка, а тем паче нелегальная, находилась на хозрасчете и должна была являться не только самоокупаемой, но и приносящей прибыль!

Так, Абель-Фишер (кодовое имя “Марк”) был респектабельным хозяином модного нью-йоркского фотоателье, услугами которого пользовались даже сотрудники контрразведывательного подразделения центрального аппарата ФБР, чтобы сняться на служебные удостоверения.

Геворк Вартанян (кодовое имя “Анри”), проработавший более 40 лет на трех континентах, сменивший множество стран и имен, выступал, как правило, торговцем персидскими коврами, которые в страну пребывания ему доставляли прямо из Ирана.

Я выступал под именем Гордона Лонсдейла и был известен на Западе как преуспевающий бизнесмен, владеющий монополией на прокат музыкальных, игральных и торговых автоматов (вендинг, говоря современным «рыночным» языком) для увеселительных заведений. Я мог себе позволить не только содержать свою многочисленную высокооплачиваемую агентуру, но и переводить на счет своего “главного акционера” – советской внешней разведки – солидные суммы. Весь оборотный капитал и прибыль моих четырех фирм (а это миллионы фунтов стерлингов!), умножаемые каждый год не без моей помощи, являлись “социалистическим имуществом”.

Список можно продолжать до бесконечности. Дело не в рассекреченных именах, а в тенденции…»

Шапки-неведимки для нелегалов

Говорит Конон Молодый: «Кандидатов в нелегалы “охотники за головами” из территориальных Управлений КГБ искали, как правило, на экономических факультетах университетов, в политехнических институтах, в академиях народного хозяйства, в Министерстве внешней торговли.

Однако среди наших разведчиков-нелегалов были не только бизнесмены, но и ученые, священники, офицеры армии США и стран – участниц блока НАТО и даже профессиональные актеры…

Сейчас мало кто помнит актрису Ирину Алимову (кодовое имя “Бир”). Окончив театральную мастерскую знаменитого режиссера Григория Козинцева в Ленинграде, она снималась на киностудии “Узбекфильм”.

Вместе с тем, и я в этом уверен, главную свою роль она сыграла в Японии, где была разведчицей-нелегалом в течение тринадцати лет. Там она добилась настоящего триумфа!

А разведчик-нелегал Борис Витман (оперативный псевдоним “Шульц”), в 1942–1945 годах работавший на военных заводах Австрии и Германии под легендой немца-репатрианта? До войны он снимался на “Мосфильме” в картинах о “немецкой жизни”…

Оба – Алимова и Витман – были профессионалами экстра класса, как на театральной сцене, так и в жизни, то есть на разведывательном ристалище!

Это говорит о том, что для нелегала в качестве “крыши” годится любая профессия, лишь бы она была застрахована от “протечки”.

…Кандидатов в нелегалы подбирали не только в учебных заведениях, но и на другом поле: среди уже служащих в органах госбезопасности оперативных сотрудников.

В этом случае основная трудность состояла в том, как преподнести окружению – домочадцам, дальним родственникам, друзьям и соседям – исчезновение условного Иванываныча, то есть его отъезд в длительную заграничную командировку после окончания курсов разведчиков-нелегалов.

Упоминать о заграничной спецкомандировке категорически запрещалось. Это ведь заведомая расшифровка! Поэтому для будущего разведчика-нелегала существовали наработанные варианты, зашифровывавшие его уход с прежнего места работы в нелегальную разведку.

Например, для офицеров Советской Армии, успешно окончивших курсы и ставших полноценными разведчиками-нелегалами, вполне приемлемым считался вариант под кодовым названием “ПЕРЕВОД ПО СЛУЖБЕ”, то есть притворное направление имярек в какой-нибудь медвежий угол – отдаленный гарнизон Забайкальского или Туркестанского ВО.

Через некоторое время в семью этого нелегала начинали приходить письма со штемпелями соответствующих военных округов.

Так продолжалось все то время, пока офицер находился, конечно же, не в Туркестанском или Забайкальском ВО, а где-нибудь в Париже или в Гонконге…

Когда же руководство Управления “С” КГБ (подготовка разведчиков-нелегалов), наконец, разрешало такому Иваныванычу встретиться со своей женой, то не он приезжал на прежнее место жительства (там ведь друзья, знакомые, которые обязательно будут задавать очень неудобные вопросы!), а его половина следовала по указанному ей маршруту, и, достигнув пункта назначения, оставалась на определенный Центром срок – от недели до месяца.

Для свиданий традиционно подбирались курортные места европейских социалистических стран: Карловы Вары, курортные гостиницы болгарского побережья Черного моря…»

Может ли нелегал обойтись без секса?

Говорит Конон Молодый: «После окончания моей подготовки разведчика-нелегала решался вопрос, куда и к кому меня направить. И первое же предложение руководства внешней разведки – отправиться к Рудольфу Ивановичу Абелю, нашему резиденту в Соединенных Штатах Америки, да еще его заместителем, было для меня очень лестным.

Мне повезло с ним, моим первым шефом и наставником. Казалось, что для него не существует неразрешимых проблем. В общении с ним я почерпнул многое, а его наставления, коих не услышать от преподавателей разведшколы, я применял в своей практической работе. Расскажу об одном из них.

Наряду с массой других проблем, с коими постоянно, если не ежедневно, приходится сталкиваться советским разведчикам-нелегалам за границей, была одна весьма специфического свойства. Проблема секса. Ведь нелегал видел собственную жену, в лучшем случае, один раз в два года, а то и реже. Вокруг столько обольстительных женщин, а разведчику, как правило, 30–40 лет. Ну не мастурбацией же заниматься!

Если, работая за границей, разведчик в своем обществе ведет аскетический образ жизни и нарочито не замечает женщин, вокруг такого женоненавистника может возникнуть подозрение, что он склонен к гомосексуализму. Скандала, разумеется, это не вызовет, но сам факт сначала привлечет внимание окружающих к персоне разведчика, а затем может создать стену отчуждения между ним и его деловыми партнерами. А вот этого допустить никак нельзя, ибо разведчик ни в коем случае не должен выделяться из круга людей, с которыми поддерживает деловые отношения.

Поэтому Абель, находясь в долгосрочной зарубежной командировке, решал свои сексуальные проблемы скрытно от кураторов из Управления “С” по одной схеме.

Нет-нет, он не пользовался услугами call-girls – девочек по вызову. Не тот уровень, да и риск нарваться на сутенеров-рэкетиров был слишком велик.

Он выбирал женщин разведенных, разочаровавшихся в супружеской жизни, ни на что не претендовавших, которые должны были довольствоваться малым: недорогими подарками, редкими приглашениями на обед-ужин в дешевом ресторане и эпизодическими сексуальными сеансами, и, исходя из этого, общался с ними от случая к случаю, по мере необходимости. Но не более двух раз кряду.

Почему именно два раза?

“Потому, – объяснил мне Абель, – что после третьей встречи нет никакой гарантии, что твоя партнерша в тебя не влюбится. Влюбившись и имея на тебя виды как на постоянного партнера,